Как подчеркивает художник, в зоологических музеях, посвященных эволюции и изучению жизни, отсутствует главная питающая ее субстанция — кровь: «ее сила рассредоточилась и тепло ее питает теперь равнодушную вселенную». Художник предполагает, что если выявить и измерить ее остаточные следы, рассеявшиеся в пространстве за долгие годы жизни музейных экспонатов, эту информацию можно будет добавить во всеобщий банк, новое открытое хранилище жизни для всех.

И смерти не было, смерти не будет. Джорджо Агамбен писал: «Музеефикация мира сегодня есть свершившийся факт. Духовные силы, определяющие жизнь людей — искусство, религия, философия, представление о природе, даже политика, — одна за другой, по нарастающей, послушно удаляются в Музей. «Музей» означает здесь не место или физически определенное пространство, но определенное измерение, куда перемещается то, что некогда ощущалось как истинное и окончательное, а сегодня — уже нет. […] говоря в более общем плане, все сегодня может стать Музеем, потому что этот термин просто обозначает экспозицию невозможности пользоваться, проживать, испытывать».

Но может быть сама возможность испытывать полноту существования связана с определением значения крови, несущей телам тепло, производительные силы и науку организации? В проекте Владислава Ефимова отношения крови с самыми важными отправлениями жизни, система коммуниста и философа Александра Богданова прикладываются к хранилищу мертвых, но почти нетленных, уже бессмертных животных. Поиск индивидуального органического тепла, почти рассеявшегося и смешавшегося в пространстве за долгие годы жизни музейных экспонатов – цель этого проекта.